Полесский радиационно-экологический заповедник находится в нескольких часах езды от Минска. Это белорусская зона отчуждения. Здесь расположилось 96 заброшенных населенных пунктов, где до аварии проживало более 22 тысяч жителей. Дома были покинуты в спешке, а потому во многих сохранилась мебель, одежда и разные бытовые принадлежности.
Мы решили съездить на самый юг страны, чтобы погулять по заброшенным деревням и окунуться в атмосферу 86-ого.
— Именно в этот вечер были черные тучи и что-то страшное, тревожное внутри. Хотя я был ребенком. Но что-то предчувствовал. У моих родителей была возможность вывезти меня за пределы Беларуси. И мама 8-ого мая посадила в поезд и отправила в Башкирию. 9-ого были уже в Москве. Когда вышли из поезда, за нами помыли перрон. Всех пассажиров отвели в отдельный зал, где дозиметром измерили уровень радиации. Детей, у которых не было возможности уехать, в тот год отправили в трудовые лагеря.
— Работал я в геофизике. И были у нас приборы, которые измеряют количество радиации в земле. Они начали показывать очень большие значения. Но у нас поотбирали эти приборы. Запретили их включать даже.
Так вспоминают день катастрофы жители Речицы. Город находится в двух часах езды от Чернобыля. Речица долгое время входила в список населенных пунктов, загрязненных радиацией. Отсюда мы начинаем наше путешествие в белорусскую зону отчуждения.
Ночевка в зоне
Самый южный дом страны найти не трудно: на нем висит соответствующая табличка. Правда, он пустует. Вокруг обычный лес. Только собирать грибы или ягоды здесь опасно для жизни. Ужас наводят таблички со значком радиоактивности.
Дело близится к вечеру, поэтому выбираем место для ночлега. Около поля с кукурузой останавливаться опасно. Сюда часто захаживают дикие звери. Разбиваем палатку прямо в лесу. Треск дров в костре располагает к общению, делимся историями, кого и как затронула трагедия. Кто-то все детство ездил в Германию на оздоровление как «чернобыльский ребенок« и не задумывался, откуда у него это «звание». У кого-то вся семья жила в приграничной зоне. Некоторые узнали о Чернобыле только из школьной программы и весь кошмар осознали только взрослом возрасте.
Приключения нас настигают чуть позже. Мы спрятались от странных звуков в машине, а она забуксовала. Вокруг кромешная тьма, радиостанции вещают на иностранных языках, телефоны сеть не ловят. Вытащили нас только в 5 утра.
Полесский радиационный заповедник — белорусская зона отчуждения
Несмотря на ночные приключения, в 08:30 мы уже в Полесском радиационном заповеднике. Дозиметр показывает 0.17 микрорентген/час при норме в 0.2.
Начинаем экскурсию с обзорной вышки. С нее все как на ладони. Виден даже саркофаг, которым накрыт 4-ый энергоблок.
Отправляемся в деревню Красноселье. Дозиметр разрывается: показатели достигли 2.66.
Аккуратно заходим в первый попавшийся дом. Пол ветхий, в любой момент может обвалиться. Детские игрушки, фотографии, мебель… Жизнь здесь замерла много лет назад. На полу валяется настоящий раритет — газета от 1983-его года.
Еще больше впечатляет частично разрушенная школа. На полу находим тетрадку с записью от 28-ого апреля 1986-ого. Через два дня после трагедии!
Время остановилось и в местном ДК. Десятки плакатов и транспарантов с типичными советскими лозунгами как будто еще ждут своего часа. Кстати, затрагиваться до чего-либо в зоне голыми руками нельзя. Поэтому осматриваем все в перчатках.
Еще немного прогуляемся по заповеднику. Хотя картина везде одинаковая — заброшенные дома, которые люди покидали в спешке только с самыми необходимыми вещами. Все были уверены: они обязательно вернутся. Но этого так и не произошло.
Наверное, стоило бы заехать и в украинские Припять и Чернобыль. Но зачем? Если у нас есть своя зона отчуждения. Прямо здесь, в нескольких часах езды от Минска, находятся мертвые деревни, в которых вряд ли уже зародится жизнь. Путешествие сюда — хорошая возможность напомнить самому себе, что история имеет свойство повторяться. Но в наших силах этого не допустить.
Полный репортаж смотрите в нашем Instagram.
